Аннотация Art Tatum - The Greatest Piano Of Them All By Oscar Peterson

Печать

С альбома Art Tatum - The Greatest Piano Of Them All

tatum

Не так легко проанализировать достижения и изобретения Арта Тэйтума в области игры на фортепиано. Например, на сегодняшний день существует множество деталей, которые не может уловить на его записях даже тренированное ухо. Более того, при повторном прослушивании можно почувствовать себя некомпетентным слушателем при анализе игры гения. Первая и легко отличимая особенность в его игре, особенно для средней руки слушателя, была, конечно же, его сверхъестественная техника и контроль над фортепиано. Удивителен тот факт, что при живости, невообразимой скорости игры, Арт тем не менее умудрялся сохранять прекрасную глубину тембра инструмента. Замечая эту уникальную способность, мы сразу же вспоминаем об одном из самых главных проблемных мест современного фортепиано — непростую задачу скоростной игры, не теряя артикуляции и силы тембральной окраски. Арт добился в этом такого совершенства, что в любой момент, по его выбору, мог сыграть невероятно техничный пассаж, отрезать эту фразу одной ярко звучащей нотой, и продолжить фразу также гладко, как ранее, так что у слушателя возникало впечатление, будто бы основная линия и не прерывалась. Тем не менее, при прослушивании линии целиком, мы открываем, что одна единственная нота между двумя твердыми заявлениями, была не более или менее смелой, нежели любая другая из быстрых, предшествующих или последовавших пассажей. Любой пианист, вовлеченный в джазовую игру (впрочем, и классические также) признаются, что добиться такого контроля над инструментов очень и очень сложно.


Другой технической особенностью игры Тэйтума, которую он использовал также достаточно часто, были прекрасные триольные переходы. Современные пианисты пользуются подобным приемом исключительно редко, если вообще. Более того, он нашел применение и пятым, седьмым и даже десятым долям в правой руке. Очень часто, когда пианисты желали услышать от него какие-нибудь из его разных триольных пассажей, он отступал к тому, что я называл его bag of tricks, маленьких приемов, которые он придерживал для таких случаев. К примеру, если Арт знал, что пианист хочет услышать определенную тему просто для того чтобы услышать какой-нибудь переход, пассаж, он доставлял это удовольствие, но в то же время, добавлял или убирал несколько нот, целиком и полностью меняя подход к пассажу, тем самым создавая хаос в рядах слушающих его пианистов. Я очень хорошо помню, как одним вечером он сыграл ниспадающую фразу в триолях, и в то же время (оставаясь незамеченным, но слышимым всем) передвигая большой палец вниз по клавишам. Это добавилось к уже существующим заблуждениям в рядах пианистов, копирующих его игру, я же, оглядываясь назад, понимаю, что все это было сделано им намеренно. Арт с легкостью изумлял своих слушателей и приводил в замешательство своих последователей. Когда же его спрашивали касательно сложности и изобрательности его игры, он лишь пожимал плечами, отвечая: «Все это на фортепиано, в ожидании когда же это будет сыграно».


Несмотря на то, что восхищение вызывало прежде всего его техника и владение инструментом, его гармонические изгибы, характер игры и музыкальное построение были для меня куда большим предметом восхищения. У него было настолько ествественное восприятие гармонии, что вкупе с превосходным чувством времени, его вклад в короткие пассажи схож с тем, что сделали Равел или Дебюсси, в их изысканных конструкциях, при том, не теряя связи с джазом. Многие из его каскадных гармоний были так глубоко и богато продуманы, что, будучи отделенными, могли рассматриваться как целые новые области в гармонии. Я слышал, как он играл одну аккордную последовательность, и повторяя ее снова, добавлял всего лишь один, тщательно подобранный диссонансный звук лишь в один из аккордов, музыкально и гармонически пересматривая не только фразу, но и целиком мелодическую линию. Зачастую он брал одну ноту из аккордной структуры пьесы и формировал мелодию композиции вокруг нее, играя намеренно с диссонансом, оставаясь в рамках гармонии, благодаря точному знанию и использованию педалей, полагаясь на простые диатонические модели, смешивая все это благодаря прекрасному знанию инструмента.


Вышеописанные техники лишь небольшие примеры человеческих способностей. Как можно описать в нескольких словах глубочайщее познание и навык игры на фортепиано? Мне приходят в голову лишь два слова — истинный гений; и если пойти дальше, гений, не испытывавший уважения к невозможному.

Оскар Питерсон

 

Лейблы




Друзья

BigJazzBook.ru Джазовая библиотека

Ссылки

vkontakte
facebook link

youtube channel
instagram
Яндекс.Метрика